За четвертинкой века
Где твои мысли пели о любви,
Где добротой души ты в планетарном теле след оставил,
Случайно, через много век пройдёт твоей дорогою иной,
И незаметно для него в его душе смятение и тоска безжизненно растают.
Синий сатин, подтянувшись к Адамову яблоку, сложился в галстучный узел между отлётами воротничка бежевой сорочки.
— Вот задача!
— Ты о чём, милый?
— Пятно на галстуке…М-м.
— Покажи где? Пятно? Пятнышко.
— Лора, не надо ногтём скрести.
— Ничего страшного, прикроешь галстучной заколкой. Поди, посмотри, что там Поль делает, он после кормления так и не уснул.
— Кричит, что он ещё может делать? Сейчас возьму его на руки.
— Джекоб, обязательно накинь мой передник, он там, рядом с кроваткой.
— Пойми его тиранические вопли. Чем ты так недоволен? Иди на ручки, не понимаешь? Вот мамин передник, чувствуешь запах мамы? Я тоже твой самый родной и близкий тебе человек. Не надо так расстраиваться, сынок. Папа. Скажи «па-па», это так просто. О Боже! Лора, который час?!
— Без двадцати. И где твой отец? Каким образом тебе удалось отговорить меня отказаться от услуг няни из агентства? До сих пор не пойму, где я дала слабину?
— Лора, мы уезжаем всего лишь на пару часов, и моё отношение к заботам чужих людей отрицательное.
— Чужих? Твой отец бросил тебя в четырёхлетнем возрасте и объявился спустя четверть века. Ты ведь о нём толком ничего и не знаешь, или я ошибаюсь, м?
— Я знаю, что он мой отец, и от своей матушки я ни разу не слышал ничего дурного о нём. Они разошлись из-за несходства характеров, право, с кем не бывает? В жизни люди только и заняты тем, что бегают друг за другом, а позже друг от друга.
— Твоя мама просто не стала показывать тебе голую правду об этом типе, Господи, упокой её женскую душу.
Вот мне любопытно, какую фантастическую версию своего неволшебного исчезновения из семьи выдумал твой отец?
— Я посчитал этот вопрос…
— Ты не хотел делать папе больно, а ведь он ни разу за все годы не прислал тебе на день рождения даже дешёвой открытки. Цитирую его фразу, прозвучавшую на вашей встрече: «Как приятно уходить отцом, а возвращаться дедушкой», лично мою интуицию она насторожила. По-моему, твоё доверие этому человеку — верх легкомыслия! Я опасаюсь оставлять с ним наедине моего ребёнка!
— Не кричи! Поль — тоже мой ребёнок!
— Я не кричу, я перекрикиваю сына! Дай ему соску! Джекоб, ну какой же ты нерасторопный! И что за утро сегодня!
То муж капризничает, то ребёнок…
— Что, в общем-то, одно и тоже, миссис Трикси.
— Ах! Мистер…
— Рад видеть тебя, Лора, называй меня папа. О-о, какая милая пара, сын и внук. Ну, дайте же мне обнять продление моего рода.
— Привет, отец.
— Вы… Папа… Как вошли?
— Через дверь, доченька. Папы, в отличие от проходимцев, входят в дом через дверь. Руки у вас я вымыл, давай, давай его смелее, Джекоб.
— Тогда мистер… Папа. Простите, никак не могу привыкнуть…
— А я сразу привык, доченька. Что за лист?
— Тут по пунктам расписано всё необходимое Полю и…
— Не стоило беспокоить себя по пустякам, я сам во всём разберусь, малыш. Я к внуку обращаюсь. Теперь оба отправляйтесь по своим молодым делам.
В холле дверной колокольчик растревожила чья-то рука.
Джекоб вопросительно взглянул на Лору. Та, слегка зардевшись румянцем, округлив глаза, смущённо улыбнулась:
— Ко мне пришла моя подруга Грейс. У неё неполадки с печатной машинкой и она… В общем, её диссертация горит, я предложила попечатать у нас. Пойду, скорее открою, простите.
— Хм, странно, папа.
— Что сынок?
— Поль у тебя на руках не плачет, даже свою пустышку выплюнул.
— Грейс, говори шёпотом. Я устала тянуть время, а тебя всё нет и нет. Делаем всё обговоренное вчера, следи за каждым шагом этого человека. Печатную машинку я поставила в холле. Вот телефонный номер Чесфилдов, мы там будем приблизительно через полчаса.
— Лора, всё будет как договаривались, ты же знакома с моей обязательной натурой. Где тут можно положить мою шляпку?
— Я поехал, отец, спасибо, не подвёл.
— Ровной дороги, сын.
— Лора, мы уходим! День добрый, Грейс.
— И вам добрый, Джекоб.
— Пойдём, любимый. Грейс, закрывай за нами. И всё же, Джекоб, какая жалость, что мои родители живут так далеко. Ты ведь скучаешь по моей маме?
— Лора, зачем именно сегодня здесь твоя подруга?
— Я всего лишь оказала ей любезность.
— Тогда она могла посидеть с Полем.
— Грейс боится детей.
— Так вот почему она боится мужчин. Хм-м.
— Заводи машину, шутник.
Прошла половина часа.
— Аллоу. Здравствуйте, с вами говорит Грейс Делирю, могу ли я…
— Я слушаю, Грейс.
— Лора, это я. Приходится говорить вполголоса. Странный мистер, ведёт себя как-то странно.
— А поподробней.
— Вначале он пел мальчику латиноамериканские песни, а после показывал ему карточные фокусы.
— Поль плакал?
— К сожалению, нет. Похоже, вашему сыну нравятся все эти бестолковые занятия.
— Что в данный момент делает мистер Трикси?
— Минуточку, сейчас посмотрю, насколько телефонный провод позволит. Жаль, не позволил. Этот человек захаживал в спальню и отпустил в присутствии Поля о вашем совместном брачном ложе несколько впечатляющих непристойностей. Я тебе чуть позже перезвоню, когда разузнаю его дальнейшие действия. Лора, ты там ещё сколько пробудешь?
— Затрудняюсь сказать точно. С документами заминка вышла, наш адвокат поехал к архивариусу, будем с Джекобом ждать его возвращения, а я твоего звонка.
— Обязательно перезвоню. Всё, я плавно вешаю трубку.
Оу! Сэр, вы меня напугали!
— Тише, не будите малыша. Для вас я просто Пауль, а вас не затруднит украсить уныние тишины своим именем?
— У меня простое имя. Грейс.
— Грейс. Ваше исполненное прелести имя, мисс, означает «созданная для неожиданного незнакомца». Вы не знали?
Я подарю вам, Грейс, один полезный совет: никогда не делайте два дела одновременно. У вас удобное кресло, но вот ваша осанка не стыкуется с эргономической задумкой производителя, позвольте вам помочь. Поль, побудь пока тут.
— А-аа!!! Уберите руки!!! Помогите!!! А-аа!!!
— Жаль, внучок, что за всё своё существование человечество в призывах о помощи так и не смогло придумать что-то более оригинальное.
— Как вы смеете меня связывать!!!
— Хм. С этим бантичным узелком, мэм, вы стали похожи на приятный сюрприз. Мой проснувшийся детёныш, как думаешь, что забыл дедушка? Правильно, кляп. Складываешь любую понравившуюся тебе тряпочку трубочкой, загибаешь пополам и проталкиваешь, но не слишком глубоко. У вас, Грейс, замечательные зубы. Натуральные?
А давай, малыш, почитаем, о чём в размышлениях пишут современные умы слабого пола.
Параграф шестнадцать, глава вторая: «Сообщества землероек. Видовой состав и численность».
Ты думаешь, Поль, дедушка выскажется негативно о занятиях юной мисс? Отнюдь. Увлечение наукой о природе помогает нам расширять знания о самих себе. Не будем создавать помех в импульсах мозга пытливого ума леди.
Ты слышишь, малыш, стук моего не разбитого никем сердца? Это мерное покачивание на руках, оно тебе напоминает мамин домик, да? Пойми внучок, женщины сами по себе в вертикальном положении существа бесполезные, если, конечно, они не официантки и не в ожидании потомства. Женщина без мужчины — пустота.
А вот на-ка, вдохни этот аромат. Чувствуешь запах рук кубинок в смеси с табачным листом?
У-у, да. Сигара — лучшая собеседница для мужских мыслей. Она придаёт тебе равновесие, когда от спиртного не держат ноги, и указывает противоположной от тебя личности, какое оно ничтожество.
Так где тут твоя выпивка? Хм, тебе нужно подогреть, а мне слегка охладить, но а взболтать нам надо и то, и другое. Кстати, по дороге к тебе я встретил двух твоих собутыльников, вылитые Кастор и Поллукс, и примерно твоего возраста. Мамочка у них Леда, не менее, но и не более.
Что ж, давай перед глотками жизни сменим одежонку. Располагайся поудобней. Расстёгиваем… О! Узнаю свою породу, не то, что у моего сына. Рычаг управления громкости дамских голосовых связок у тебя — любой позавидует. Хотя… Не этим должен кичиться мужчина, а умом. Я всегда считал член излишком того, что у тебя не поместилось в голове. Если вдруг между тобой и любимой повисла пауза непонимания, достань и воспользуйся этим образчиком приятного общения. Никакого словоблудия, лжи, пафоса, глупости…
Поль, похоже, телефон звонит. Иди на руки. Удобно? Вот так, перехвачу, отлично.
— Слушаю.
— Мистер Трикси?
— Да, Лора.
— А, то есть хотела сказать папа.
— А, доченька, что именно?
— Где Грейс и как там у вас дела?
— Высший класс! Ваша нескучная подруга нам с внуком исполнила на фортепьяно пятую фугу Баха из Хорошо темперированного клавира.
— Не поняла, она ведь не умеет играть.
— Я научил. У неё музыкальные пальцы. Совсем забыл, Грейс, подуйте на свои пальчики, помогает расслабиться, только не сдуйте свой маникюр!
— Км, так, мистер Трикси, я немедленно хочу поговорить с Грейс, это возможно, я надеюсь.
— Было возможно одну четверть минуты тому назад. Она захотела попудрить носик.
— Что?
— Пописать вышла. Знаете, тут все писают без устали, и я предчувствую то, что скоро солью, оставив память о своём присутствии. К примеру, Полю четвёртый раз кряду ползунки меняю.
— А подгузники, они там…
— Лора, вы хотите, чтобы мальчика постигла участь моего несчастного сына? Будущему мужчине это противопоказано. Не волнуйте понапрасну свой материнский инстинкт. У нас всё замечательно. Целую в мочку, дочка.
Уфф. Скажи, парень, только нам пелёночного дерматита не хватало.
Каково самочувствие, Грейс? Забыл, она же онемела от твоего слюнявчика.
Вот, так, ну и… Вдохни глубже, а теперь говори.
— Вы! А вы!
— Знаю, ты меня мысленно засудила и посадила на электрический стул. Попробуй, Грейс, снять паутину эмоций, так мешающих твоей интуиции, которая шепчет, что я соответствую твоему вкусу. Мужчина, что монета, с одной стороны решка, с другой орёл, всё зависит от того, на какую из моих сторон ты обратишь своё внимание. Ну же, смелее, Грейс, твоя горячка гнева завершает полноту всех видимых мной в тебе достоинств, недаром, Поль, я высказал в своё время предположение о том, что все очкастые тихони — очковые кобры. Они мало говорят, тем самым сохраняя энергию для действия.
Ты не представляешь, Грейс, сколько я сейчас затрачиваю калорий, чтобы удержать себя от соблазна тебя поцеловать. Не хочу выглядеть перед внуком легкомысленным юнцом с проседью.
Поль, твоя же выпивка давно согрелась, пора кусь-кусь. Давай, я тебя уложу на бочок, не кряхти, и не ругайся в сторону мисс. Что ты сказал? Ао-о?
Фи, Поль! Никогда, внучок, не позволяй себе говорить с женщиной нарочито грубо. Это непозволительно, даже если она нестерпимо бздящяя овца.
Кушай и слушай. Вначале ты должен тронуть полюбившуюся тебе женщину мягкостью первого слова с интригующим, но уже басовитым повествованием. Одурманить её флюидами, пощекотать биотоками подушечек пальцев, проходящих в микронном расстоянии от женского уже начинающего разогреваться тела. Одно, два твоих исключительно неповторимых слова, которые запомнятся ей на всю жизнь вместе с тобой и твоим последующим немногословием. А после рассвета её глаз, когда словно лепестки розы Charmant распустятся влажные губы, а стать плоти уподобится свечному воску, срывай с неё одежду и трахай, чтобы сиськи тряслись, даже если их нет!
— Мистер Трикси! Как вы смеете говорить младенцу такую низость!
— Низость? Назвать низостью то, что находится на уровне декольте? Грейс, у тебя всё в порядке с глазомером? Кроме того, с этим приятным на осязание объектом парень знаком не понаслышке, правда ведь, моё продолжение, да? Скажи глупенькой тёте: я ими наслаждаюсь чаще, чем дедушка.
Мой внук, смотря на тебя связанную, может подумать, что слова родоначальника о стартовом покорении женщины и её финишном наполнении расходятся с делами, ведь у нас с тобой, Грейс, ничего из вышеперечисленного не было.
Так вот, Поль, происходящее сейчас между мной и мисс — лишь промежуточное звено между пуховой лаской души и неистовством сердцебиения. Я решил, что с данной особой нужно начинать с середины, встряхнуть ото сна старую деву с задатками жокея любви. Иначе мои нежности она бы восприняла за бестолковое домогательство, а секс за насильственную мастурбацию, выпадающую из привычного графика. Оттаивай, Грейс, Поль срыгнул.
Итак, на свете, мой светлый мальчик, есть два средства борьбы с блевотным настроением — улыбка ребёнка и приятная музыка, навевающая аналогичные воспоминания. Улыбка у меня на руках, а музыка…
Что тут в фонотеке твоего папы? Моцарт — «Реквием», джаз — противоречивое сочетание, а эта пластинка… Ого! Pink Floyd! Научим эти акустические ящики петь психоделик-рок. Ва!
Вы купили гитару, чтобы наказать вашу маму…
Подпевай, малыш!
И Вы не любили школу,
И Вы знаете, что Вы — ничей дурак.
Так добро пожаловать в машину-у-у!!!
Эта группа, Поль, мне припоминает 1974 год, я тогда служил в Южном Вьетнаме, помню, мы с парнями ехали, э…
Вот об этом и правда тебе рановато, и не дай Бог. Чего ты вздыхаешь? Хочешь, поговорим о машинах? Давай. Как тебе объяснить, это такие четырёх колёсные отсосы для кошельков.
Подойдём к окну, вот, видишь, возле нашего дома стоит тачка, вот её и называют машина. Она безмолвно фискальничает на своего владельца. Всё расскажет. И о его пристрастии к цвету, отношению к спорту, комфорту, неприхотливости, чистоплотности и, конечно, достатке. Вон та машина намекает нам с тобой на то, что её хозяин лишён всякого вкуса, при этом он закомплексованная и неуверенная в себе натура, которая мечтает, чтобы его заметили, ведь его никто не любит, а он так этого хочет. Скажи он о своих блудных страстях вслух, непременно покраснеет даже пошляк.
— Хватит нести мальчику чушь! Мистер Трикси, это моя машина!
— Покорнейше прошу меня простить, Грейс.
— Поль краснеет от вашего идиотизма!
— Этому виной всего лишь колики, шикарная мисс. Сейчас нам необходим укропный или фенхелевый настой, где тут предусмотрительная мама травку прячет? Грейс! Ты так напряжена, я тебе тоже заварю, и покрепче.
После фитотерапии и разумной доли алкоголя.
— Опутанная нимфетка, ты кротко дремлешь? Мы вернулись!
Ты выпил, Поль и я попил, теперь мы оба будем ждать, как думаешь, Грейс, кого мы будем ждать с нетерпением?
— Полицию, сэр.
— Отрыжку, мисс. Дедушка свою, а внучек свою. Предлагаю пари! Кому эта фря первым прикажет высказаться вслух? А с полицией всё намного проще. Наберите копам и промямлите: «Пауль Трикси», они стремглав кинутся искать в заявлениях со всех участков список свежеугнанных дорогих машин.
— Я ни на йоту не сомневалась, сэр, в вашем мутном прошлом.
— У всего животного мира мутное прошлое, да, мой славный Поль, и у тебя, Грейс, так уж получилось.
— Вы мерзавец, и я не боюсь вас!
— Не кричите, из-за вас я не услышу отрыжку Поля. Ого-о. По-моему, что-то было, а, нет, это возмутительное урчание пустого брюшка несгибаемой леди. Устал, я вижу, мой мальчик, давай, дедушка тебя на животик положит, ах, моё сокровище. Не хочешь лежать? Знаю, в дедушкиных объятьях тепло и уютно. Даю тебе слово, малыш! Ни с кем ещё Пауль Трикси не делился своим теплом, как с тобой, иных обнимешь и думаешь: скорей бы это кончилось.
— Посмотрите на себя внимательно! Видели бы вы своё фиглярство со стороны. Вы бы поняли, насколько отстали от жизни! Эта нелепая одежда, стрижка, манеры…
— Обожди Поль, я отодвину мисс от зеркала. Безусловно, разговоры с самим собой бывают весьма результативны, но, Грейс, не в присутствии кого-либо и желательно в своём доме.
— Я рада, мистер Трикси, что мне удалось уязвить вас! Вы держите слабую женщину связанной, при этом фривольно рассуждая о мужских качествах! Стареющий трус!
— Ты, в общем-то, не связана, Грейс. Так, бутафория. Скорей, тебе этого хотелось в потаённых плотских фантазиях. Потрудись пошевелить локтями. Я тебя не разочаровал? Ты выглядишь расстроенной.
— Хочу пить!
— Понятное мне желание. Вот, прошу.
— Пффф, тфф, аххэ-э, что? Это… Аппф.
— Сорок пять градусов к твоим тридцати шести и шести!
— Мерз… Аа-а, км-м…
— Полюбуйся, Поль. Перед тобой ещё живой пример того, во что может превратиться образованная женщина после глотка алкоголя. Её язык вычерпывает из разума застоявшееся болото былых обид, несостоявшихся истерик, недополученных оргазмов и фрагменты разочарований в недалёких мечтах.
Вы тайно нас покинете, мисс Делирю?
— Нет! Оставить вас один на один с малышом — это преступление. Я остаюсь до возвращения Лоры и вашего, но совсем не похожего на вас сына.
— Увы. Мои черты, склад характера, жизнелюбие в момент зачатья свернули не туда, жаль… Зато я отчётливо вижу эти данности в своём внуке! Линия бровей, губ, мои ушки. Хм, а пальцы, Грейс, вот же, они подобны моим! Сними же скорей свои очки, взгляните правде в глаза!
Ого! Грейс, у тебя обворожительные глаза.
— Правда?
— И ничего кроме правды, Грейс. Однако не помешало бы сменить музыкальное меню. Что-нибудь располагающее к движению. Не это. Не совсем то. Поль, как твой слух отреагирует на Вальс? Положительно, вот и чудесно. Мисс, позвольте вас пригласить на неприватный танец.
— Ещё чего. Вдруг вы опять что-то хотите со мной затеять.
— Сожалею, но сейчас это невозможно, я держу чистую душу в своих руках, моя грешная за прутьями грудной клетки, вам нечего боятся.
— Прекратите свои неуверенные па, у вас маленький на руках.
— И мы вас с Полем приглашаем, и уповаем на ваше снисхожденье.
— Соглашусь на это безумие, и только ради подстраховки малыша.
— Вашу руку. Чуть ближе, Грейс. На меня и Поля. Согните. Нет, не эту часть тела, рученьку в локотке, да. Да, Грейс! Прикройте глаза, умоляю, ни-ни, ни слова, тс-с, легко, плавно…
— Мои туфли, каблуки, на них…
— Снимите их, они мешают вам парить. Я веду вас, я рядом с вами, совершенно верно, Грейс, ваше тело отдаляется от суетливого рассудка, оно совершает революцию эмоций, воодушевленных вдохновеньем.
— Мистер Трикси, я…
— Ещё глоток Грейс, ам, не Рома, воздуха из нот…
— Позже припаркую. Ух, жарковато сегодня.
— Джекоб, я счастлива! У нас всё получилось! Ура!
— Дай, я обниму тебя, моя маленькая.
— Не так сильно, груди молоком наполнились, такое ощущение, что вот-вот лопнут.
— Накормим нашего счастливчика досыта, и мне ещё останется.
— Странно, звонок не работает, доставай ключи, мои в сумке.
— Заходи…
— Где они? Так тихо? Тут что-то не то…
— Лора, погоди, не волнуйся только, они, наверное…
— О, не-еет!
— Что там?! Лора! Одевайтесь, тупые тапки! Я бегу! А вот… Бог мой, папа…
По прошествии двадцати пяти дней.
— Джекоб, немедля отложи в сторону эту прошлогоднюю газету! Неужели тебе не интересны мои высказывания о нём?
— Я читал новости и внимательно тебя слушал. По моему мнению, нельзя так поступать с человеком, когда он твой родитель.
— Мой? Твой, и не навязывай мне это сомнительное родство. Ты сам теперь отец! Смог бы ты позволить себе так бесчеловечно поступить с собственным ребёнком, а в перспективе, прожив со мною долгую счастливую жизнь, так безнравственно нянчить внуков?
— Это лёгкое недоразумение…
— Что?! Младенец спит с сигарой во рту, а дедушка с соской, и это, по-твоему, лёгкое недоразумение? Позор!
— Твоя подруга, Грейс, спала в объятьях папы и также была в нетрезвом состоянии.
— То, что произошло с несчастной Грейс, я бы бесспорно назвала нелепой случайностью. Она мне четвёртую неделю подряд звонит и просит прощения!
— И ты простила её?
— Как истинная христианка — да!
— Тогда отчего за компанию тебе не простить дедушку Поля?
— Хватит мне своими беседами мешать убирать со стола. Я не могу сосредоточиться. Сходи, успокой сына. Мальчик проснулся.
— Его пробуждение услышал бы и тугоухий. Тише! Не вопи, папа спешит как может.
— Джекоб! Не забудь поменять подгузник и выбросить использованный! Так. Что я хотела? Переложить чашки из буфета в… Звонят. Иду, иду! Кто там?!
Рельефное дверное стекло с размытыми очертаниями силуэта отошло на задний план.
В светлых глазах Лоры отчётливо отразился высокий моложавый мужчина с радушной улыбкой, сияющей на обветренном скуластом лице.
— С приветом, доченька!
— Хм, мистер Трикси.
— Где мой юный друг? Я слышу его голос?
— Мне думается, слышать на расстоянии голос моего сына для вас будет вполне достаточно.
— Лора, а вот и я!
— Ты?
— Я!
— Грейс, ты накрасила губы?
— М-да, и сделала завитушки, тебе нравится моя новая причёска?
— Аэ-м, неплохо для начала, Грейс.
— Мы с мистером Трикси катались и вот решили заглянуть к вам.
— Это ваша машина, сэр?
— А, да. Бьюик этого года.
— Грейс, а ты с мистером Трикси…
— Ой, ты даже себе представить не в силах, как мистер Трикси помогает мне с написанием научного труда. Он меня так мастерски побуждает к изысканиям!
— Мы, Лора как раз с Грейс вплотную подошли к разделу размножение, этих, м-м…
— Хм, насекомоядных, милый. А-ах.
— Точно.
— Сдается мне, Грейс, этот раздел диссертации у тебя будет насыщен наибольшим количеством блестящих открытий.
— Папа. Здравствуй.
— Здравствуй, сын.
— Джекоб, зачем ты принёс сюда малыша?! Унеси его обратно!
— Лора, не откажи старику в минутке свидания с внуком. Не плачь, моё отражение, иди к дедушке. Скучал?
— Удивительно, отец, он у тебя перестаёт плакать.
— Всё просто, сынок. Поль чувствует себя в надёжных руках.
— Свидание окончено.
— Но, Лора, папа только…
— Джекоб, я хотела сказать, в другой раз мы вас обязательно пригласим, мистер Трикси.
— Замётано. Простите, Лора, я хотел сказать, что с нетерпением буду ждать от вас приглашения.
— Пока, подруга, пригласи нас и не заставляй долго ждать. Тебе ясно?
— Вполне. Приятно было повидаться. Эх, Грейс.
Я будто сегодня предчувствовала его визит. Всё с утра из рук вон. Джекоб. А, Джекоб! Хочешь побыть один?
Ну и ладно… Я уже от всего этого устала! Опять звонят! Чего им обоим надо? Перестаньте дёргать колокольчик! Растрезвонились, хулиганы! Вы что себе…
— Добрый день, мэм.
— Я бы поспорила.
— Я из Службы почтовой доставки. Здесь проживает мистер Джекоб Трикси?
— Да. Проживает. Свой век. Я его жена.
— Пожалуйста, распишитесь в квитанции на получение ценного письма.
— Насколько ценного? Не обращайте внимания, голова кругом. Благодарю вас, сэр.
— Хорошего дня, миссис Трикси.
И что это за письмо такое? Где тут ножницы были? Посмотрим, и…
На обеденный стол выпала пачка, рассыпавшись на двадцать пять поздравительных открыток — С днём рождения, сын!
Бесплатно скачать книгу-сборник рассказов в формате PDF.
ОНЛАЙН ПРОСМОТР: rudolf_prix.pdf
_______________________________
Автор: Рудольф Прикс, для www.asreda.com
© Российское издательство «Культура»,
Санкт-Петербургское отделение, 2010
Из Сборника рассказов
“ЖЕНЩИНАМ О ЖЕНЩИНАХ
И О ТОМ, ЧТО С НИМИ СВЯЗАНО”
Художник: © П. Тиль.
